Лесной холм

Автор: Андерсен Ханс Кристиан | Жанр: Сказка | Год: | Каталог: Глобальная база Все варианты сказки на сайте

Юркие ящерицы бегали вверх и вниз по истрескавшемуся корявому стволу старого дерева. Они отлично понимали друг друга, потому что все говорили на одном языке — по-ящеричьи.

— Нет, вы послушайте только, как шумит и гудит наш старый лесной холм, — сказала одна из ящериц. — Из-за этой музыки я уже две ночи подряд глаз сомкнуть не могу! Точно у меня зубы болят, — тогда я тоже не сплю.

— Там что-то затевается, — сказала другая. — Я сама видела, как холм поднялся на своих четырЈх красных столбах, да так и простоял, пока петухи не запели. Верно, его хотят хорошенько проветрить. А дочери лесного царя выучились новым танцам и только и знают, что вертятся при лунном свете. Даю хвост на отсечение, там что-то затевается!..

— Я говорила с одним моим знакомым дождевым червяком, — сказала третья. — Он много ночей и дней рылся в этом хламе и подслушал кое-что. Видеть этот бедняга ничего не видит, зато пролезать всюду ощупью и подслушивать он мастер. Так вот он рассказывает, что в лесном холме ожидают чужеземных гостей. И каких-то очень важных! Кого именно, дождевой червяк сказать не хотел, да, пожалуй, и сам не знал. Известно, что все блуждающие огоньки, светляки и даже гнилушки приглашены участвовать в факельном шествии или как это у них там называется?.. И всЈ золото и серебро — а этого добра в лесном холме довольно — чистят песком и мелом и выставляют на лунный свет…

— Да кого же они ждут? — спрашивали друг у друга ящерицы. — Что там такое затевается? Слышите, слышите, как шумят в лесном холме?

В эту самую минуту холм приподнялся, раскрылся, и оттуда, семеня ножками, выбежала старая лесная дева. У неЈ совсем не было спины, но одета она была очень прилично. На голове — чепчик из паутины, а на шее — шарф из болотного тумана.

Это была ключница и дальняя родственница самого лесного царя, потому она и носила на лбу янтарное сердечко.

Ножки еЈ так и мелькали — топ-топ, — и она живо очутилась на болоте, в гостях у ночного ворона.

— Лесной царь приглашает вас сегодня к себе в холм на ночной праздник, — сказала она. — Приходите, пожалуйста, то есть прилетайте. Но сначала я попросила бы вас оказать нам большую услугу: потратить часок-другой и передать приглашения остальным гостям. Надо же приносить хоть какую-нибудь пользу, тем более что своего хозяйства у вас нет и делать вам решительно нечего. Мы ждЈм, — добавила она шЈпотом, — очень знатных чужеземцев, норвежских троллей, или, как они называются у себя на родине, трольдов. И наш лесной царь не хочет ударить лицом в грязь.

— Кого же приглашать? — спросил ночной ворон хрипло.

— На бал при лунном свете могут явиться все, даже и люди, если только они говорят и ходят во сне и вообще отличаются какими-нибудь причудами в нашем вкусе. А вот званый обед — другое дело. Тут уж надо думать да думать. Общество должно быть самое избранное. Я спорила с лесным царЈм даже насчЈт призраков и привидений, — по-моему, их не следует приглашать: уж очень пустой народ… Прежде всего надо, конечно, позвать морского царя с дочками. Правда, они не очень-то любят выходить на сушу, ну, да ничего, мы посадим их на мокрый камень или ещЈ что-нибудь придумаем. Авось не откажутся! Потом надо позвать всех старых троллей первого разряда с хвостами и рожками, затем водяных, домовых, болотных, и, конечно, нельзя обойти приглашением могильную свинью, мЈртвую лошадь и церковного карлика, как-никак они в родстве с нами и очень обидятся, если мы их не позовЈм.

— Карр!.. — крикнул ночной ворон и полетел приглашать гостей.

А старая ключница отправилась домой, к лесному холму, где уже плясали дочери лесного царя с длинными прозрачными шарфами в руках. Шарфы были сотканы из лунных лучей и вечерней мглы, а это очень красиво по мнению тех, кому такие вещи нравятся.

Парадная зала лесного холма была разубрана на славу: пол вымыт лунным светом, а стены натЈрты ведьминым салом, так что блестели при свете гнилушек, как серебро.

В кухне жарились на вертелах сотни жирных лягушек, готовились шкурки ужей с начинкой из улиток и слизняков и салат из мухоморов, сырых мышиных мордочек и белены.

Пиво было доставлено с завода бабы-болотницы, а искромЈтное селитряное вино — из кладбищенских погребов. Словом, всЈ было, как полагается. На сладкое были припасены груды ржавых гвоздей и осколки разноцветных церковных стЈкол.

Старый лесной царь велел почистить свою золотую корону толчЈным грифелем. Для этого нужно было добыть грифели первых учеников, — а это для лесного царя нелЈгкая задача.

В спальне повесили паутинные занавески и прикрепили их иголками ежа и слюной ужа.

То-то было хлопот!

— Ну, теперь остаЈтся только покурить здесь палЈным волосом и щетиной, и моЈ дело сделано! — сказала старая лесная дева.

И она подпалила целый конский хвост и щетинистую кожу дикого кабана.

— Да кто же они такие — эти знатные гости, которых мы поджидаем? — спросила самая младшая дочь лесного царя. — Скажи нам наконец!

— Так и быть, — ответил лесной царь, — скажу! Две из вас должны быть наготове, — нынче, я надеюсь, они выйдут замуж. Старый норвежский тролль, тот, что живЈт в скале Доврэ и владеет множеством гранитных дворцов и золотых россыпей (они у него ещЈ богаче, чем думают), едет сюда женить своих сыновей. Старый тролль — настоящий норвежец, весЈлый, прямой! Я давно его знаю. Мы даже пили с ним "на ты", когда он приезжал сюда жениться. Жена его уже давно умерла, она была дочерью короля меловых утЈсов на Мэне и славилась белизной своей кожи. Да, приятно мне будет повидать старика тролля! Сыновья-то у него, говорят, не слишком удались — невежи, задиры! Ну, да это, может быть, так — пустые слухи, сплетни… Я сам в молодости был сорванцом. С годами это проходит. К тому же я надеюсь, что вы сумеете их вышколить, когда выйдете за них замуж.

— А когда же они приедут? — спросила одна из дочерей.

— Смотря по погоде и ветру, — сказал лесной царь. — Норвежцы скуповаты и едут с оказией, на попутных судах. Я-то советовал им ехать через Швецию, но старый тролль до сих пор ещЈ косится на шведов. Что поделаешь — давние счЈты!.. Старик, по правде сказать, немного отстал от века. Этого я в нЈм не одобряю.

В эту минуту к ним примчались во всю прыть два сторожевых блуждающих огонька. Один был попроворнее и прибежал первым.

— Едут, едут! — кричали они.

— Подайте мне мою корону! — сказал лесной царь. — Я выйду на лунный свет, чтобы она поярче блестела.

Девицы разом взмахнули шарфами и присели чуть ли не до земли. Они были воспитанные барышни и к тому же очень хотели понравиться женихам.

Старый тролль был в короне из ледяных сосулек и полированных еловых шишек, в медвежьей шубе и мохнатых меховых сапогах. Старики любят тепло. А сыновья его, здоровенные парни, носили кафтаны нараспашку и на королевский приЈм явились с голыми шеями и без подтяжек.

— Разве это холм? — спросил младший, показывая на дворец своего будущего тестя. — По-нашему, по-норвежски, это нора!

— Или дыра! — добавил старший.

— Вот так умники! — сказал старый тролль. — Нора идЈт вниз, а холм вверх. Где у вас глаза?

Молодые люди захохотали.

— Ну-ну, не прикидывайтесь дурачками, — сказал им отец. — Право, можно подумать, что вы малолетки.

Он взял под руку лесного царя, и все вошли в холм, где уже собралось самое избранное общество.

Любопытнее всего было то, что никто и не заметил, когда и как явились гости. Можно было подумать, что их всех ветром принесло.

Для каждого из приглашЈнных было заранее приготовлено удобное местечко: для ночного ворона — осиновый кол, для могильной свиньи — крышка гроба, водяные гости сидели в больших чанах с водой и чувствовали себя как дома.

Все вели себя за столом вполне прилично, кроме молодых норвежцев, троллей. Они положили ноги на стол, думая, что это выходит у них очень мило.

Впрочем, отец тут же напомнил им, что это не принято делать.

— Ноги долой! — крикнул он, и они послушались, хоть и не сразу.

Своих соседок за столом они щекотали еловыми шишками — у них были полные карманы этих шишек. А потом сняли с себя для удобства сапоги и дали их подержать дамам.

Старый тролль, тот вЈл себя совсем не так.

Он умел в одно и то же время и есть, и пить, и говорить. За столом он рассказывал чудеснейшие истории о величавых норвежских скалах, о клубящихся водопадах, которые с гулом и рЈвом, напоминающим грохот грома или гудение органа, низвергаются с отвесных утЈсов; рассказывал о лососях, которые прыгают и бьются в пене вод, поднимаясь по горным рекам против течения; рассказывал о зимних звЈздных ночах, когда по накатанным дорогам весело скрипят полозья и звенят бубенчики, а молодые парни с горящими смоляными факелами в руках бегают по гладкому льду, до того прозрачному, что видно, как под ним мечутся испуганные рыбы.

Да, умел-таки рассказывать старый тролль. Слушатели словно сами видели и слышали, как шумят бурливые водопады и водяные мельницы, как поют и пляшут деревенские парни и девушки. Тра-ла-ла! Тра-ла-ла! .

И старый тролль до того разошЈлся, что ни с того ни с сего чмокнул старую лесную деву, точно он был еЈ дядюшка, родной или двоюродный, а они вовсе и родственниками-то не были!

Потом дочерей лесного царя заставили танцевать. Они прекрасно исполнили несколько танцев, и простых и с притопыванием. И, наконец, должны были протанцевать новый, самый мудрЈный. Он назывался "танец без танца". Девицы его только что разучили — к приезду гостей.

Да, нечего сказать, это была пляска! Плясуньи вытягивались, как вечерние тени, летали, как пушинки одуванчиков, мелькали, как солнечные зайчики. Где начало, где конец, где рука, где нога — ничего нельзя было разобрать, словно снежинки вихрем закрутило. Под конец они так завертелись на месте, что у мЈртвой лошади закружилась голова, и она вынуждена была выйти из-за стола.

— Брр! — сказал старый тролль. — Вот как они у тебя работают ножками! Славно! А умеют они делать ещЈ что-нибудь? Или только вертеться и кружить головы другим?

— А вот сейчас узнаешь! — сказал лесной царь и позвал самую младшую дочь.

Она была так тонка и прозрачна, что сквозь неЈ был виден лунный свет и считалась самой нежной и хрупкой в семье.

Младшая выступила вперЈд, взяла в рот какой-то белый прутик и вдруг исчезла, словно растаяла.

В этом и было всЈ еЈ искусство.

Но старый тролль сказал, что для примерной жены такое искусство совсем не подходит. Да и сыновьям его оно вряд ли придЈтся по вкусу. Вторая из дочерей умела ходить справа и слева от себя самой, так что можно было подумать, что у неЈ есть тень, хоть всем известно, что у троллей и духов тени не бывает.

Третья сестра была совсем в другом роде. Она не умела исчезать и наводить тень. Зато она обучалась варить пиво у самой бабы-болотницы и отлично шпиговала светлячками моховые кочки.

— Из неЈ выйдет славная хозяйка! — сказал старый тролль лесному царю и чокнулся с ним взглядом: он не хотел больше пить.

ЧетвЈртая дочь лесного царя вышла с золотой арфой в руках. Она ударила по одной струне, и каждый из присутствующих невольно поднял ногу, левую, потому что тролли и духи — левши и всегда встают с левой ноги.

Она ударила по другой струне — и все пустились в пляс.

— Опасная особа! — сказал старый тролль. А молодые тролли взяли да и ушли из залы — им уже надоели все эти фокусы.

— Ну, а следующая что умеет? — спросил старый тролль, зевая.

— Любить всЈ норвежское! — сказала пятая. — Если я выйду замуж, так только за норвежца.

— Это мило, — сказал старый тролль.

Но самая младшая сестрица в это время шепнула ему на ухо:

— Она слышала одну норвежскую песню… Знаете, там ещЈ говорится, что когда придЈт конец света и всЈ на земле разрушится, то устоят одни норвежские скалы. Вот ей и хочется попасть в Норвегию — она страсть боится погибнуть.

— Эге! — сказал старый тролль. — Вот оно что!.. Ну, а седьмая, последняя, что умеет?

— Перед седьмой есть ещЈ шестая! — сказал старый лесной царь. Он, видимо, хорошо умел считать.

Но шестая даже не хотела показаться гостям.

— Я умею говорить только правду в глаза, — сказала она. — Поэтому я никому не нужна.

Наконец дошла очередь и до седьмой. Что же она умела делать? Рассказывать сказки, когда угодно, о чЈм угодно и сколько угодно.

— Вот тебе мои пять пальцев! — сказал старик тролль. — Расскажи мне сказку о каждом из них.

Она взяла его руку и принялась рассказывать, а он слушал и смеялся до упаду. Ему и в голову не приходило прежде, что о каждом пальце можно рассказать целую историю, да ещЈ такую забавную и поучительную. Когда же она дошла до безымянного пальца, который называется иногда "златоперстом", потому что на нЈм носят золотое обручальное кольцо, старик сказал:

— Стой! Держи этот палец покрепче. Он твой, да и вся рука твоя. На тебе женюсь я сам.

Сказочница поблагодарила старого тролля, но напомнила, что он ещЈ не дослушал сказки о "Златоперсте" и о "Петрушке-бездельнике" (так она называла мизинец).

— Прибереги эти сказки, — сказал старый тролль. — В долгие зимние вечера ты докончишь нам сказку о пяти пальцах, а заодно расскажешь и обо всЈм на свете. У нас в Норвегии никто не умеет плести такие небылицы. Мы будем сидеть у себя в горной пещере при свете смолистых сосновых лучин и пить мЈд из старинных позолоченных рогов. Эти рога я получил в подарок от речного духа. Он и сам придЈт к нам в гости и споЈт тебе все песни, которые слышал у себя на родине от горных пастухов. То-то весело будет у нас! Лососи запрыгают в струях водопада и будут биться о стены нашего дворца. Только не попасть им к нам, сколько ни бейся!.. Эх, хорошо в нашей старой славной Норвегии… А где же мои молодцы?

В самом деле, куда девались сыновья старого тролля? Они бегали по полю и задували блуждающие огоньки, которые так любезно явились участвовать в факельном шествии.

— Что вы носитесь без толку? — сказал старый тролль. — Я за это время нашЈл для вас мать, и теперь вы можете жениться на любой из ваших тЈток, какая вам только понравится.

Но сыновья сказали, что им больше по вкусу пить со всеми гостями "на ты" и произносить заздравные речи, а жениться вовсе не хочется.

Спорить с ними было невозможно. Они без конца говорили речи, пили со всеми "на ты", а потом опрокидывали кубок себе на ноготь. Это означало, что на дне не осталось ни капли.

Под конец оба брата сняли с себя кафтаны и растянулись на столе отдыхать — они никого не стеснялись. А старый тролль пустился со своей молодой невестой в пляс и потом поменялся с ней сапогами. Это поновей, чем меняться обручальными кольцами. Да и потерять сапог труднее, чем кольцо.

— Чу, поЈт петух! — сказала старая ключница. — Пора нам закрыть холм, пока солнце не сожгло нас.

И холм закрылся.

…А по стволу гнилого дерева бегали взад и вперЈд юркие ящерицы и болтали между собой по-ящеричьи.

— Ах, как нам понравился старый норвежский тролль! Как он нам понравился!..

— А с моей точки зрения — молодые лучше, — еле слышно прошептал дождевой червяк.

Но так как он был слеп, то никто не поверил, что у него есть точка зрения.




  •